Обмываю выпуск очередной детской газеты шампанским… вместе с пузырями улетучивается моя горечь по поводу того, что пришлось забить на занятия и вообще на себя… Что за жисть пошла ! Пора, наверно, забить на все, вытащить кучу денег из семейного бюджета и ломануться в магазин, подкинув дитя кому-нибудь…
Но кому? Кому нужен малолетний хулиган, который ничего не хочет? Только мамке. Так что бюджет останется нетронутым, разве что потрачусь на краски для очередной газеты или еще чего для школы. Трам-пам-пам, линия без начала и конца, а я ослик, ходящий по кругу. Уж точно ослик!
Икра заморская, баклажанная… нет, это не про нее. А вот краб южно-сахалинский вкусный, платок «оренбургской», пуховый, сало украинское – это с недавних пор про нее, жену ответственного работника ресурсодобывающей отрасли. А ведь когда-то, на остановке, теребя в кармане две потрепанные десятки, она стояла и думала: на работу ехать или хлеба купить…
Если раньше она ныла и жаловалась, что в доме мало денег, то сейчас ноет и жалуется, что в доме мало мужа. Потому что он в Южно-Сахалинске, в Оренбурге, в Украине, еще где-нибудь, только не дома, на диване. Общаются они через скайп, супруг, освоив какую-то программу, то и дело предстает перед благоверной парашютистом, джентльменом в пенсне и даже рыбой. Эдакий Гудвин.
В Москве мужья, как предмет мебели, потеряли свою актуальность. Все больше мужчин, устраиваясь на работу, покидают насиженное (в прямом смысле) место в большом кресле и улетают по долгу службы далеко. Командировки и переезды, свойственные западному человеку, добрались и до нас, внеся свои коррективы в застывшую, как холодец, жизнь.
«Что тебе пожелать на День рождения?» – шутя, интересуюсь я у друга. «Пожелай, чтобы я летал один раз в три месяца. А не трижды в месяц»,– на полном серьезе отвечает он.
Десять лет назад я подшучивала над коллегой-американкой, признавшейся, что у нее дома нет стиральной машины. «Утюга у меня тоже нет»,– хлопала глазами ничего не понимающая Алис. И я чувствую, что скоро жизнь в Москве придет к такому же знаменателю – ни стиральной машины, ни утюга. Только чемодан.
На фоне «перелетных» мужчин, образовался целый круг женщин – домохозяек поневоле. Как правило, это интеллигентные, хорошо образованные люди. И сколько я ни крутилась среди них, так и не обнаружила ни одной, что была бы счастлива в своей золотой клетке. Особенно, если клетка не золотая, а позолоченная всего лишь.
Достаток мужчины позволяет его супруге без суеты родить и вырастить детей, но дальше происходит вот что – женщина, привыкшая сидеть дома, не спешит выходить на работу и продолжает оставаться дома даже тогда, когда дети идут в школу. Все чаще встречаются ситуации, когда мужчина настаивает на том, чтобы женщина увольнялась, пускай в семье всего лишь один ребенок.
Попутно думаю, куда бы еще пристроить в оставшиеся свободные дни дитя, понимая, что этим я не выкрою себе свободного времени, а только загоню себя в угол… нет не в угол, а в очередной круг. Вся жизнь идет по кругу… тик-так-тик-так…
В принципе, даже из ничегонеделания можно изобразить кипучую деятельность. Чуть дольше выбирать продукты в магазине, чуть чище мыть полы, ждать ребенка, пока он плавает (рисует, танцует), даже это, полностью убитое жизненное время, можно назвать потраченным на дело. Потом вступают в силу отговорки против работы – не с кем оставить дитя, далеко ездить и прочее-прочее, затягивающее в воронку, влекущее ко дну.
Длительное оставление себя наедине с собою же приводит к ненужному самокопанию, неуверенности, появлению неоправданных страхов, самый большой из которых – потерять свое зависимое положение.
В лучшем случае женщина видит выход в творчестве (в этот период в ней раскрываются многие таланты) и, как ни странно, в общественной деятельности. Она не только вкусно готовит, рисует, шьет игрушки, но и вступает в сообщества, участвует в благотворительности.
Все потому, что как растение стремится к свету, так и человек не может жить «в горшке», он должен видеть результаты своего труда. Дети, пусть даже трижды воспитанные, не могут этого результата гарантировать. Как итог – глубокая затянувшаяся депрессия, обида на детей за то, что совсем «распустились» эти «цветочки», несправедливые обвинения в нелюбви и пофигизме.
В музыкальной школе встретила приятную женщину (у нее 7 детей). Женщине просто хотелось выговориться, а я, как известно, могу очень долго слушать. И что же? Она говорит про себя, а я вижу себя, хотя разница в детях 6 штук.
Я теперь вообще не крашусь, разве что в исключительные дни и по поводу, одеваюсь непонятно как, зато удобно и чтобы можно было много гулять. Вопрос зачем, для кого и стоит ли…
Так кто же домохозяйка? Счастливая обладательница ничегонеделанья дома с кучей свободного времени и дышащая своему чаду в попу, или загнанная белка, или ослик, ходящий по кругу…
Человек – существо самостоятельное, эгоистичное и страждущее признания, уважения в обществе, среди чужих людей. Ему как в песне, всегда чего-то не хватает – зимою лета, осенью весны. И что бы мы ни говорили там, как бы ни подчеркивали свою независимость, нам нужна оценка со стороны – положительная ли, отрицательная – неважно. Без этой отдачи все, что ты делаешь, не более чем пустой выхлоп, а сам ты как гриб-дождевик: лопнул – будто и не был вовсе.
Ирина Лuтнoвcкая
