МОСКВА, 18 мар — РИА Новости. Египет, являющийся одним из главных партнёров России по военно-техническому сотрудничеству на Ближнем Востоке, в ближайшие годы может занять третье место среди стран-покупателей российского оружия, заявил РИА Новости в понедельник директор Центра анализа мировой торговли оружием (ЦАМТО) Игорь Коротченко.
Ранее газета «Коммерсант» опубликовала статью со ссылкой на двух топ-менеджеров предприятий оборонной промышленности, согласно которой Египет подписал контракт на закупку истребителей Су-35 на сумму порядка 2 миллиардов долларов. Согласно информации «Ъ», речь идёт примерно о двух десятках таких машин.
«В восьмилетний период с 2010 по 2017 годы Египет занимал шестое место среди крупнейших покупателей российского оружия, причём с 2017 года наблюдается резкий рост оружейных закупок у РФ, что позволит Каиру в следующий четырехлетний период 2018-2021 выйти на третье место в мире среди импортёров российского оружия», — сказал он.
Эксперт пояснил, что речь может идти о 10,4% от общего объема экспортируемой Россией военной продукции. Также Коротченко напомнил, что ВС Египта имеют давние и надежные контакты с советскими, а после российскими производителями оружия. При этом, по его словам, военно-техническое сотрудничество между Москвой и Каиром приобрело новую стратегическую динамику с приходом во власть нынешнего президента Абделя Фаттаха ас-Сиси, который ранее возглавлял Минобороны страны.
«Процесс особенно интенсифицировался, когда нынешний президент Египта, имеющий опыт руководства Минобороны, возглавил страну, после чего был дан старт на масштабные закупки российского оружия по всей номенклатуре. Рассчитываем на продолжение ВТС с Египтом и новые системные контракты на поставки Каиру новейших российских вооружений», — подчеркнул директор ЦАМТО.
«Ставка Египта на закупку российских вооружений связана с пониманием президентом страны Ас-Сиси важности армии как инструмента обеспечения реального национального суверенитета. Информация о контракте на Су-35 ещё раз подтверждает египетский вектор военно-технической политики», — добавил Коротченко.
