В Крым больше нет прямых международных авиарейсов, нет иностранных посольств и консульств. Запад попытался отрезать полуостров от мира, однако прекрасный край все равно манит иностранцев — и многих очаровывает настолько, что они бросают свои дома в Европе и остаются здесь жить.
«При Украине строили меньше»
Артур Шульц переехал на полуостров в 2015 году. Фото: личный архив
В российский Крым чаще всего приезжают немцы. За последние пять лет полуостров посетили более тысячи граждан Германии, еще более сотни — получили в Республике Крым виды на жительство и разрешения на проживание.
— После воссоединения Крыма с Россией в Крым начали возвращаться, в основном, советские и российские немцы, которые выехали ранее в Германию. Они тяготеют к русскому языку, культуре. А в Германии сейчас преподают в школах нетрадиционное сексуальное воспитание, есть проблема беженцев. Да, граждане Германии сталкиваются здесь с трудностями при получении гражданства, РВП, но процесс возвращения — стабильный. Крым сегодня — динамично развивающийся регион, немцы видят перспективы здесь для себя, — разъясняет депутат Государственного совета РК Юрий Гемпель.
Один из примеров — Артур Шульц. Он живет с семьей в Алупке с 2015 года. Родился еще в советском Казахстане, а в 8 лет вместе с родителями переехал на историческую родину.
Двадцать лет Артур жил в Германии, получил образование, отслужил в армии аж 8 лет. Периодически проведывал родственников в Калининграде и вдруг понял, что в России ему дышится легче.
— В Германии сейчас не так сладко, как было в 90-х… Очень много беженцев. Это некомфортно, — признается Артур журналисту «Комсомолки». — У них совсем другие правила, они беспредельничают, делают, что хотят. Сначала я видел одну страну, но спустя некоторое время просто ее не стал узнавать. А еще я всегда был патриотом России. Еще когда был просто в гостях у родственников, чувствовал здесь себя свободнее, чем в Германии. Хотя свою вторую родину я тоже люблю, но политика в последние годы очень изменилась. Я думаю, что немцы желали бы другое правительство.
Артур подумывал о переезде в Калининград, но судьба распорядилась иначе: в Германии он познакомился с крымчанкой, которую вскоре позвал замуж. Некоторое время пара прожила в Европе, там у пары родилась дочь. А потом, в 2015 году решили переехать на родину супруги.
— Переехать мы решили в Алупку, тут у тещи был свой бизнес. Потом я уже начал заниматься своим делом — арендой кабриолетов, — рассказывает Шульц.
— Я вижу, как все строят, делают дороги. При Украине меньше строили. Мне очень нравится, что Крым теперь российский, — говорит Артур.
Он не исключает, что семья переберется из курортной Алупки в другой регион полуострова, но за пределы Крыма мигранты точно уезжать не собираются.
— Жизнь здесь нас полностью устраивает — чистый воздух, природа, море, горы. Впечатляет. Если плохое настроение, едешь, смотришь на эти виды и успокаиваешься. Дочке очень нравится море — не вытащишь! А жена работает в салоне красоты.
Правда, крымская медицина по сравнению с европейской, конечно, проигрывает.
— У нас в больнице Алупки давно не делали ремонт, там все как во времена Советского Союза, хотя оборудование завезли новое, — сетует Шульц. — Зато, правда, в Ливадийской больнице евроремонт.
Еще один недостаток Крыма, по мнению немца, это пресловутая российская бюрократия и очереди в миграционную службу.
— На всю Большую Ялту у нас одно отделение миграционной службы МВД, там коридорчик метров 30. Сейчас такая жара, там не протолкнуться, люди приезжают на работу, делают патенты. Рабочие не виноваты, но можно было выделить здание просторнее, нанять больше людей, потому что для Ялты это стыдно. Там большие очереди, и талончики не всегда возьмешь. Жена у меня делала загранпаспорт в Москве, там быстро исправили ошибку. А здесь если сделали ошибку, то надо писать кучу заявлений, а потом еще долго ждать, — вздыхает Артур.
Сейчас он оформил себе вид на жительство, у жены и дочери — российское гражданство. Через год и глава семейства планирует подать документы, чтобы получить паспорт гражданина РФ.
«Крым — это моя Шри-Ланка на русском языке»
Виктория Сысолятина переехала в Крым из Латвии. Фото: личный архив
В СМИ нередко мелькают новости о том, как в Прибалтике притесняют русскоязычное — не обязательно этнически русское — население. Неудивительно, что некоторые жители Эстонии, Литвы и Латвии решаются на переезд в Россию. И многонациональный, гостеприимный Крым с радостью становится для них новым домом. Например, уже 93 гражданина Литвы и 49 граждан Латвии получили РВП и ВНЖ на полуострове.
— В 2016 году мы приезжали в Крым в отпуск и буквально влюбились в эти места. Уже осенью того же года я переехала сюда одна, а в 2018 году перевезла всю семью в Севастополь — мужа Павла, двоих сыновей Романа и Тимофея, а еще любимых кошек, — рассказывает Виктория Сысолятина, переехавшая в Крым из Латвии.
У нее уже было российское гражданство, а в Латвии — ВНЖ.
— Я просто села и приехала, устроилась работать в ресторан администратором, а вот мужу пришлось пожить некоторое время на две страны. К сожалению, процедура оформления разрешения на временное проживание (РВП) занимает 6 месяцев. Достаточно долго ждать. В остальном сложностей мы не увидели, — говорит Виктория.
Виктория с семьей около года жила на Шри-Ланке. Семья очень любит мягкий климат и море, но и русский язык — тоже немаловажный фактор для полного комфорта.
— Мне есть, с чем сравнивать. На Шри-Ланке мы снимали дом. Там тоже хорошо, но нет образования на русском языке, нет родной культуры. Так что, Крым выбрали, потому что это моя Шри-Ланка на русском языке. А еще младший ребенок очень любит снег и зиму, а в тропиках всегда тепло. Я люблю этот полуостров таким, какой он есть, принимаю его со всеми его прелестями и недостатками, — улыбается Виктория.
Поработав в ресторанной сфере, Виктория захотела открыть свое заведение.
— Я давно мечтала открыть семейный ресторан. В Севастополе в октябре 2018 года я открыла ресторан латышской кухни. Есть необычные сочетания, к которым крымчане, да и россияне, не привыкли. Например, сельдь с творогом и сметаной, — отмечает Виктория.
Весть о том, что иностранная семья открыла свой ресторан, облетела не только российские СМИ, но и латышские. После этого полиция безопасности Латвии заинтересовалась ими.
Правоохранители хотели оценить, законно ли Виктория приобрела недвижимость в Крыму и ведет здесь бизнес, ведь для граждан Латвии есть уголовная ответственность за нарушение антироссийских санкций. И любая предпринимательская деятельность для них здесь запрещена.
— Но я не нарушала закон, ведь у меня российское гражданство, — говорит Виктория. — По просьбе полиции безопасности мы предоставили все необходимые документы. На данный момент все спокойно, — говорит Виктория.
Крымчанка удивляется, что ее действиями интересовались правоохранители:
— Я же хочу познакомить всех с культурой латышей, их гастрономическими традициями, ничего плохого не замышляю.
Правда, с весны заведение временно приостановило свою работу.
— Мы хотим переехать в центр, ведь здесь будет больше людей. Севастопольцам хочется, чтобы в хорошее заведение не приходилось ехать на окраину, — разъясняет Виктория. — Сейчас я разрабатываю новое меню, так что готовьтесь к гастрономическим новинкам латышкой кухни в Севастополе. Мы скоро откроемся в новом месте.
Переехал, чтобы расстаться с девушкой, и стал коммунистом
Патрик Мэгра уже пять лет живет в Крыму. Фото: личный архив
Переезжают в Крым и жители других стран — Италии, Испании, Польши, Болгарии и даже далекой Ирландии.
— Это был самый совершенный метод бросить девушку. Эмигрировать. Мне надо было преподать ей жесткий урок, это был вопрос принципа, — улыбается ирландец Патрик Мэгра, который уже пять лет живет в Крыму — потому что бросил девушку таким вот «совершенным методом».
— Но почему Крым? Так далеко уезжать, чтобы расстаться? — удивляюсь я.
— А почему нет? — Патрик снова широко улыбается. — У меня были друзья здесь, мой самый близкий товарищ — крымчанин. На тот момент я не видел его семь лет, мы только по телефону разговаривали или онлайн. И я подумал: почему бы не Крым? Здесь есть возможности, буду работать. Вот так я и приехал в Симферополь в декабре 2013 года, за три месяца до «единения», — так Патрик называет финал Крымской весны, воссоединение с Россией. — С тех пор я живу здесь.
Он попал на полуостров как раз в самое неспокойное время, время кардинальных перемен: Евромайдан в Киеве уже был в разгаре, а в Крыму активизировались пророссийские движения.
— Когда я приехал, я не знал ничего об историческом и политическом контексте событий. Я был на 100% нейтрален, без лояльностей. И за три месяца я слышал, видел, читал достаточно, чтобы сформировать мнение. И я решил, что аргументы «за Россию» были на 100% справедливые, — вспоминает ирландец.
Разговор мы ведем частично на русском, частично на английском. Иногда ирландец сам переходит на русский, иногда это делаю я — когда понимаю, что мой «инглиш» прихрамывает. Патрик говорит, что учился выговаривать первые слова по-русски еще задолго до переезда в Крым, 20 лет назад — благодаря двум крымчанам, которых занесло в Ирландию.
— Я родился в очень маленьком колхозном городе (это не наш вольный перевод, именно так Патрик его и назвал. — Ред.) там было всего 10 тысяч жителей. У меня было двое крымских товарищей там, и я учился говорить по-русски, потому что пил с ними два раза в неделю. Но у меня было очень элементарное знание русского, и я практически все забыл к 2013 году, потому что перед этим в течение 9 лет жил в Чехии. Когда переезжал, я подумал — ну, еще один славянский язык, почему нет. На самом деле, есть много похожих слов.
В Ирландии Патрик работал администратором на частной фирме, в Чехии — обучал английскому языку.
— Когда я приехал сюда, я преподавал английский, но я впитывал политическую дискуссию. И сейчас больше работаю как журналист, пишу аналитику, колонки для различных изданий как в России, так и за рубежом. Было легко устроиться, работа никогда не была проблемой, я ее не искал, она находила меня сама. В первые два года различать обычную жизнь и политическую было сложно, но в последнее время интенсивность политической жизни падает, она все-таки может быть изнуряющей.
За событиями последних лет в Европе ирландец с интересом наблюдает со стороны, считая, что Запад постепенно деградирует. Конфликты между мигрантами и местными Патрика даже немного удивляют.
— Я жил в Германии 25 лет назад, как раз в турецком районе Кельна, и межэтническое взаимодействие тогда было хорошее. В Британии и Франции постоянно что-то случалось, но не в Германии! Турки и немцы вместе пили и смотрели футбол. Я не говорю, что ситуация была идеальная, но интересно, что родители и деды этого нового поколения мигрантов ассимилировались и интегрировались гораздо успешнее. Это у внуков проблема с интеграцией, — отмечает Патрик Мэгра.
На лацкане пиджака у ирландца поблескивает значок «КПРФ». Неожиданно.
— Как вы очутились в компартии? — спрашиваю.
— В Крыму я понял, что я — коммунист. Мне кажется, у меня были коммунистические взгляды до того, как я это осознал. Произошло это вот как. Я разговаривал со знакомым крымчанином и говорил ему, как либеральное капиталистическое общество экспортирует свои проблемы в другие страны. Уровень социальной гармонии развитых стран возможен только потому, что они передали разрушение природы — в Африку, суициды рабочих — в Тайвань. Друг послушал и сказал: «Да, Патрик, это неокоммунистический аргумент по поводу того, как либеральное лицемерие работает на глобальном уровне». И я подумал: точно! Почему я раньше не прозрел, что я коммунист? Я не могу официально присоединиться к КПРФ, потому что я иностранный гражданин, это запрещено законом — хорошим законом, на самом деле, это не дает иностранным агентам оказывать чрезмерное влияние на внутреннюю политику. Но местный председатель КПРФ дал мне этот значок, чтобы я мог быть причастен к их партии хотя бы так. А в этом году друг подарил мне ко Дню Победы футболку с изображением Сталина.
В Крыму Патрик впервые попробовал лагман и многие другие блюда восточной кухни. Очень полюбил их, хотя дома обычно готовит все же славянский борщ. Походить на местного даже не пытается — говорит, бесполезно.
— Я выучил русский, но вы же слышите мой акцент… к тому же, я живу в микрорайоне «Ак-Мечеть», где проживают, в основном, крымские татары, и мои голубые глаза сразу выдают во мне приезжего ирландца, — смеется Патрик. — Хотя меня порой принимают за ингуша, жителя Северного Кавказа. Наверное, из-за бороды. Мне кажется, я бы никогда не смог быть похожим на местного. Но, наверное, я немного впитал пресловутого русского стоицизма — когда ты просто расслабляешься, перестаешь переживать по поводу некоторых вещей. Это сила, которая помогает вам выстоять, выжить во время чрезвычайного происшествия, но это системная слабость в мирное время, к сожалению.
— В чем она проявляется?
— Например, все водят автомобиль, как сумасшедшие. А еще русские любят усложнять многие вещи. Но я очень люблю здесь то, что большинство крымчан — сердечные, открытые. А еще люблю то, что общение здесь без воды. Может, потому что политическая кухня прочно вошла в жизнь, но люди здесь редко говорят о «тривиальной фигне» — фитнесе, покупках, выходных. У меня есть в Крыму подруга, она работает бухгалтером, и мы с ней обсуждали философию, «Капитал» Маркса! У меня дома не поговоришь с бухгалтером на такие темы.
Уезжать из Крыма Патрик пока никуда не планирует. Семьей пока не обзавелся, но винит в этом не крымских женщин, а свой характер.
Справка «КП»
По данным МВД, в Республике Крым зарегистрировано более 3000 иностранных лиц, из них 1656 — проживают постоянно на основании ВНЖ, и еще 1391 имеет разрешение на временное проживание.
МНЕНИЕ
Юрий ГЕМПЕЛЬ, депутат ГС Республики Крым:
— Программа возвращения соотечественников не охватывает территорию Республики Крым. Я убежден, что, если бы мы все-таки смогли создать какие-то льготы для переселенцев, мы бы получили больше тех же самых российских немцев. Они являются, на мой взгляд, добросовестными рабочими, хорошими инженерами, многие по 20-25 лет отработали на предприятиях Германии, получили там второе высшее образование и могут быть полезны для Крыма. Я со многими беседую, кто приезжает в Крым. Никто из них не просит денег из бюджета, основное желание — получить землю хотя бы на каких-то льготных условиях под строительство жилого фонда, желательно — в границах наших населенных пунктов. Например, поселок Кольчугино (Симферопольский район), ранее — Кроненталь, немецкое поселение. Два храма сохранились — католический и лютеранский. Старые дома немецкие стоят 200-летние, люди в них живут. Люди готовы переезжать и за свои деньги строить дома.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ «Немцы видят в Крыму перспективы»: Чаще всего в Крым переезжают граждане Германии
Миграция началась уже после вхождения полуострова в состав РФ, украинский Крым никого не интересовал (подробнее)
