В газету пришло письмо:
«Здравствуйте. Меня зовут Максим, и я преступник. Будучи ленинградцем и получив высшее образование, в какой-то момент я выбрал ненормальный путь развития. Не знаю, что тому виной: в роду преступников отродясь не было, и у меня, вроде, вменяемая карьера начиналась. Но близость к большим деньгам ломает всех. Доверие ко всем подряд, открытость, соцсети, мода на лоск и бабло – и ты сломанная спичка.
Мои фото давно кочуют по мессенджерам группировок всех мастей, даже награда за голову назначена. А самое смешное, что все это не принесло никаких денег и достатка. Я нищ, как церковная мышь. Меня судят, и на финальное заседание я не явлюсь: количество обиженных мною «гостей» в зале будет таким, что на своих ногах я не уйду. Меня объявят в федеральный розыск, а дальше кто быстрее поймает. Или лес, или тюрьма, из которой не будет выхода.
И те, кто кинул меня в финансовой сфере, находятся примерно в таком же положении…».
Преступник писал, что, рассказав его историю, СМИ может «спасти хоть одного молодого человека или девушку от соблазна «больших бабок», предлагал для этого приехать в редакцию.
Я выехала в Питер сама: ведь, если суд, человек должен быть под подпиской?
ПРЯЧЕМСЯ ОТ ДАГЕСТАНЦЕВ
Бородатое, изможденное и какое-то изломанное лицо, «Ауди» представительского класса. Да-да, нищета…
В гостинице Максим Николаев встречаться отказывается:
— Последние два года я в городе стараюсь не появляться: слишком много тех, кого мы «кинули». Недавно к знакомым в погонах, которые дали мне эту машину, подваливает дагестанец: «Ребята, вас видели с Максом Николаевым, он должен бабки», — так пока этому кавказцу не насовали, в салон автомобиля не запихали и удостоверения не показали, он не отстал. Признаюсь, неуютно, когда каждый встречный знает про твои долги и начинает их спрашивать…
Герой везет меня за несколько десятков километров, на берег Ладоги. Садимся говорить.
ОТКАТЫ И НАЛОГИ
— Я обнальщик, — признается Максим. – Знаете, что это такое? Представьте: вы — чиновник ЖКХ В…го района Ленинградской области (конкретные названия есть в редакции.- У. С.). У вас есть бюджет, но вы же не только зарплату хотите получать? Вы договариваетесь с фирмой, которая выиграет у вас тендер на благоустройство территории за откат 10 процентов — беру минимальный, реальные сейчас гораздо больше. Казначейство перечисляет этой фирме средства безналом (все расчеты госкомпаний происходят только безналом) – а как же коммерсантам вывести откат, то есть взятку вам? Ведь за государственными средствами бдит товарищ майор? Коммерсанты обращаются ко мне, обнальщику.
Они перечисляют мне безнал, якобы за услуги — транспортные, юридические… Я нарисую на бумаге что угодно, «работаю» во всех сферах, кроме ядерной физики и молекулярной химии. А дальше — вынимаю деньги из банкоматов и отдаю кеш заказчику. Конечно, удерживаю процент: обналичить бюджетные средства сейчас стоит 30 процентов, для обычных ставка меньше, примерно пятнадцать. Здесь цена зависит от скорости: если кеш нужен через час, у человека узбеки на стройке восстали и требуют зарплату – ну, тогда я могу взять и восемнадцать…
Честно скажу, дорогие читатели: финансовые преступления для меня – темный лес. Вот если бы речь шла об угонах или убийствах… Но надо же когда-то разобраться, как устроена финансовая система РФ.
Спрашиваю:
— То есть, нал всегда дороже безнала? Люди перечисляют вам миллион, а вы возвращаете им, например, 700 тысяч, но кешем?
— Точно! — радуется Максим. – Помню, когда я предложил партнеру заняться этой деятельностью, то объяснял в несколько раз дольше… Я описал вам одну схему, с обналом ради отката, теперь вторая: с расчетами между обычными компаниями.
Представьте: фирмы «Космос» и «Марс», заказчик и подрядчик строительных работ, согласовали смету на 15 миллионов безналом, это цена оборудования и зарплата строителей. На чем заработать подрядчику?
На оборудовании сейчас особо не накрутишь: если, условно, телевизор в магазине стоит 10 тысяч, трудно втюхать его заказчику за тридцать. Поэтому делают так: зовут бригадира и говорят: «Согласны взять оплату кешем на руки?». У нас реальная безработица в стране процентов тридцать, поэтому бригада идет на это! Расчет, грубо, должен был выглядеть так: семь с половиной миллионов на закупку оборудования, 3 миллиона 750 тысяч на зарплату рабочим и 3 миллиона 750 тысяч — выплаты в пенсионный фонд, фонд ОМС: 45 копеек с каждого рубля белой зарплаты работников работодатель должен отдать государству.
Но «Марс» отправляет деньги в обнал, и получается: 7,5 миллионов — оборудование, 3 миллиона 750 тысяч – на руки рабочим… И 3 миллиона 750 тысяч – самим коммерсантам в карман. За вычетом оплаты обнальщика!
Соображаю:
— То есть, это схема ухода от налогов? Все при своих, обкрадывают только государство?
— Именно! Цели обнала всего две: откат чиновникам и уход от налогов. Редко происходит настоящее кидалово: фирму заводят на тендер, выигрывают его, получают аванс, обналичивают — и скрываются в тумане. Это отморозки. А большинство коммерсантов толкают на преступление высоченные налоги… Тем более, если бы эти деньги правда шли на пенсионеров. Уж я-то знаю, какие суммы крутятся в бюджете! А старикам повысят раз в году на 100 рублей – ай, да вы молодцы, чиновники…
ТРИ СТАТЬИ УГОЛОВНОГО КОДЕКСА
То, что рассказывает герой, подпадает под три статьи уголовного кодекса: это незаконная банковская деятельность («Кто мы, как не подпольный банк?», — соглашается собеседник), уклонение от уплаты налогов (по этой статье сажают бизнесменов, обратившихся к обнальщикам, например, по делу режиссера Кирилла Серебренникова), и мошенничество. По закону, если бизнесмену нужна наличка, он должен обратиться в легальный банк – и получить деньги со своего счета в любом размере, уплатив комиссию и налоги в размере 45-50 процентов…
И получается, что коммерсанту иметь дело с обнальщиками — выгоднее.
Максим, продолжает:
— Вот мы с вами сидим в кафе, платим за кофе наличкой. В конце смены выручка у этого заведения, — прикидывает, — где-то 100 тысяч рублей. Как вы думаете, куда они ее девают? Вроде, должны класть на счет в банке, и инкассаторы исправно ездят, вот, только мешки с деньгами у них становятся все тоньше, — подмигивает. — На самом деле кеш сдают нам, обнальщикам. Судите сами, положить деньги на счет в банке стоит 2 процента: кладешь 100 тысяч налом, получаешь 98 тысяч безналом. Обидно же! Обнальщик поступает наоборот: за 100 тысяч кеша переведет на счет кафе 108 тысяч безналом: хоп! Директор кафе из ничего десяточку заработает…
Я начинаю понимать:
— Подождите, это что, все так поступают? Так работает 100 процентов экономики?
Обнальщик обворожительно улыбается:
— Ну, за всю экономику я сказать не решусь: до дома не доеду. Но автомастерские, кафе, табачные киоски, гипермаркеты (называет известную сеть гипермаркетов. – Ред.) – да, сдают кеш нам. Еще ряд крупных девелоперов (называет строительные фирмы Санкт-Петербурга. – Ред.) открыли в городе сети японских ресторанов специально для того, чтобы иметь собственный источник кеша для оплаты рабочих: они сами себе обнальщики. Вообще, строительный бизнес самый обналоемкий: ну, кто согласится вкалывать на жаре-на холоде за 10 тысяч, как написано в ведомости? На руки гастарбайтерам платят 50-60 тысяч, мимо налогов… В Санкт-Петербурге был случай: расстреляли сотрудников ППС, сопровождавших на стройку машину с зарплатным кешем, оставили кучу трупов, забрали 20-30 миллионов. И «пэпэсов» жалко, у них официальная зарплата 45 тысяч, как на это семью кормить? Ребята вынуждены подрабатывать. И строителям выгоднее нанимать полицейских, чем бандитов. В общем, я слышал, треть экономики сейчас в тени…
УСТРОЙСТВО ОПГ
Устроен бизнес так. На подставных лиц открывается ряд компаний:
— У меня было 12 номинальных директоров и 15 номинальных индивидуальных предпринимателей, — откровенничает Максим. — Это люди, которые просто дали свои паспортные данные и получали за это 15-20 тысяч в месяц, они ничего не знали, кроме одного: если их вызывает товарищ опер, они должны звонить Максиму; я приеду и их отмажу.
Фирмы, открытые на их имена, должны выглядеть живыми: платить аренду, закупать канцтовары — это нужно, чтобы банк не понял, что компании фиктивные, и не блокировал их счета. Здесь тоже свои уловки: одна фирма оформляется как агентство недвижимости, и «сдает» прочим площади, другая «поставляет» остальным скрепки… Все это — только на бумаге. Круговорот бабла в обнальной схеме.
Время от времени эти фирмы ликвидируются: более трех лет компанию стараются не держать, потому что через три года налоговая инспекция имеет право прийти с проверкой (этот закон был принят Дмитрием Медведевым, раньше проверки происходили в любое время. — Ред.), и тогда инспектора уже проверят ВСЕ: где твои склады, которых, как мы понимаем, в природе не существует, как ты оказывал клиентам транспортные и прочие услуги без парка автомашин…
Где-то я подсмотрел приемы работы у бандитского коллектива, которому оказывал услуги (Максим говорит: «У коллектива спортсменов», — но мы будем называть вещи своими именами. — Ред.), где-то расспросил родственников, сотрудников Сбербанка…
— И что они вам ответили? – интересуюсь.
— Сказали: «Не смей». Но я все равно полез.
Сама операция, по словам преступника, выглядит буднично:
— Сижу я, сидит Вася, пьем кофе, у него ноутбук открыт с банк-клиентом, и у меня. Он переводит денежные средства безналом; деньги сейчас ходят быстро, максимум, два часа. Звякнул на моем счету приход — я отдаю чемоданчик с наличкой, пожали друг другу руки — и разошлись. Это если кешем вперед работать.
Если решено было вынимать деньги из банкоматов, к ним ехали специальные вооруженные люди, их у Максима было пятеро, у каждого по пять-шесть карточек (есть подпольный рынок банковских карточек: банки открывают их на маргиналов), каждый мог «вытащить» за сутки полтора миллиона кешем.
— Люди, — с удовольствием вспоминает Максим, — у меня работали все молодые, это не криминал 90-х. Единственная общая черта — в своих профессиях они оказались невостребованы: приходили ко мне с огромными непогашенными кредитами… Я платил им по 80 тысяч в месяц, вышерынка, и требовал быть в доступе двадцать четыре часа семь дней в неделю, не употреблять наркотики и, главное, не болтать, держать рот на замке!
Помню, два моих сотрудника нарушили инструкцию: пошли к банкомату вдвоем и взяли с собой несколько карточек на разные имена; это строжайше запрещено, именной пластик в кармане должен быть только один, и, при этом, — никаких документов! Женщина с мужской карточкой еще может врать, что получает за мужа…Короче, этих моих красавцев задержал наряд полиции П…го района Санкт-Петербурга (называет район. — Ред.), обнаружил у них в машине 25 карточек, 10 телефонов с банк-клиентами на разные имена и миллион наличкой. Пришлось ехать, давать ментам взятку 800 тысяч, это было начало 2017 года… И, главное, эти дураки звонят мне из отделения: «Максим, спаси!». А я же им говорил: никаких имен! Они болтают — у меня растет цена вопроса!
В этих сумках в зале суда — вещдоки: черный нал. Задержанные во время спецоперации точно не пользовались услугами легальных банков. Фото: Оперативная съемка
«ВАС ЛОВЯТ ИЛИ НЕТ?!»
Герой радуется приятным воспоминаниям, а у вашей слуги — разрыв шаблона. Вот есть ОПГ, реальное и современное, крадущее у государства миллионы на налогах. Вот правоохранительные органы ловят его с поличным – и тут же отпускают, войдя в долю (и Максим говорит об этом неоднократно). Наша правоохранительная система, вообще, работает?
— Работает-работает! – смеется надо мной обнальщик. – Многие банки фанатично исполняют Федеральный закон о пресечении незаконных операций, блокируют все: и белое, и серое, и пенсионеров, и студентов. Вот прямо сейчас банк «А…» (называет коммерческий банк. – Ред.) обнаружил у себя сомнительную операцию и заблокировал на счету несколько десятков миллионов рублей. Безопасники банка с помощью знакомых оперов быстро вышли на номинального директора, прессуют его, пугают и обещают посадить на двадцать лет. Ждут появления реального собственника денег, а уже ему предложат пятьдесят на пятьдесят: разблокировать счет за половину суммы, которую, по закону, они целиком должны отправить в ЦБ! Знаю эту историю, потому что в ситуации задействованы большие погоны, им обещано по 200 тысяч в несколько концов за благополучное разрешение ко всеобщему удовольствию, и погоны уже ведут переговоры с погонами: собственник же тоже позвал свою «крышу»! Вот как-то так с нами и борются…
Обнальщик рассказывает про налоговую, которая за мзду помогает коммерсантам уходить от налогов (фирмы якобы годами ждут от контрагентов поставки товара, а, пока он не поставлен, какие же могут быть выплаты в бюджет? Никаких. По истечению этого срока бизнесы выводятся из-под российской юрисдикции, уводятся в Киргизию).
Рассказывает про крупные коммерческие банки, за 4 процента «дающие» бизнесменам обнальные схемы: «Только договариваться надо на уровне зампреда и от суммы 50 миллионов в день, иначе им неинтересно».
Упоминает и про свое первое мошенничество.Максим организовал группу, получавшую в банке «Траст» кредиты по чужим паспортам с переклеенными фотографиями, был взят с поличным сотрудниками банка, полицейские обнаружили у него кучу фальшивых документов, непосредственная исполнительница во всем призналась…
Ясное дело, пойманному «ничего не оставалось, кроме как дать ментам три миллиона и получить вместо реального срока два года условно», — цитирую. Кстати, именно после этой истории Левин поменял фамилию на Николаев, чтобы скрыть судимость.
Стоп. Но ведь теперь нашего ловкача тоже судят?
КОММЕНТАРИЙ ЭКСПЕРТА
Экономист Георгий Бовт: У нас расплата наличкой — порой единственный способ вести бизнес
— Несмотря на то, что обналичивание средств достаточно жестко контролируется, этот бизнес по-прежнему процветает. Потому что расплата наличными из рук в руки не только один из вариантов ухода от налогов, но и порой единственная возможность вести бизнес.
Далеко не все операции можно провести через бухгалтерию по безналичному расчету. Это проблема нашего законодательства, которое заслуженно считается слишком жестким и заформализованным. Люди даже если и хотят соблюдать все правила, не могут это делать без потерь для бизнеса. Возьмем, например, мир театра и кино — там активно используются наличные платежи. Режиссер заказывает декорации к спектаклю или фильму. Но с исполнителями, если идти официальным путем, он может расплатиться только по окончании съемок или сдачи спектакля. Тогда продукт будет считаться готовым и заказчик выплатит ему деньги. Кто же согласится ждать? В таких случаях и помогает наличка.
Более того, государство часто задерживает платежи на несколько месяцев, а то и на полгода после срока по договору. И никакого наказания за это нет. Типичный ппример — поставщик установил оборудование в школе или больнице. Он приобрел его за свои деньги. А бюджетная организация расплатится с ним после морковкина заговенья. Иногда даже предпринимателю в суд приходится обращаться, чтобы получить свои деньги. Чтобы избежать таких осложнений, люди вынуждены формировать у себя запас наличности — на оперативные расходы.
Еще проблема — работы оплачиваются по фактическим расценкам, а государство считает, что расценки должны быть ниже. И выделяет на эти работы меньше денег — еще одна причина изыскивать наличные.
Выход есть. Надо ослабить регулирование. Должен быть единственный критерий — конечный результат: выполнен договор или нет. Если выполнен, значит, все нормально. И не дело государства следить, как он расходовал выделенные деньги — авансом или по окончании работ, наличными или безналичными.
Подготовил Владимир НИКОЛАЕВ
Поделиться видео </>
xHTML-код
Исповедь подпольного банкира. Часть 1.
