— По России бьют санкциями, в экономике все негладко — люди чувствуют это на себе, приходя в магазин. Многим начинает казаться, что на дворе чуть ли не 1988 — 1989 годы. Еще стабильность, но уже ожидание новых 90-х. Вы такое ощущаете?
— Нет. В конце 80-х все было смутно, сейчас еще можно исправить ситуацию без революции. В перестройку не было «рецепта», как все быстро и просто изменить. Сейчас он есть, а сильных и объективных препятствий для развития страны нет. Достаточно трех пунктов: протекционизм, стимулирующая налоговая политика и мягкая денежно-кредитная.
— Давайте по порядку. Что такое протекционизм?
— Возьмем производство любого продукта, например, карандаша. Можно прийти на карандашную фабрику и посчитать расходы на создание — стоимость сырья, электричества, перевозки, зарплаты. И сравнить с Китаем. Почему же у нас себестоимость карандаша 10 рублей, а из Китая его к нам везут по 8? Значит, нам надо снижать налоги, кредитные ставки — так уменьшится стоимость карандаша. Если это не удается, то нужно защищаться от импортных карандашей пошлинами. Протекционизм — это создание «равных условий конкуренции» между российскими производителями и зарубежными.
«ЦЕНТРОБАНК В США ОТВЕЧАЕТ ЗА РАБОЧИЕ МЕСТА. А НАШ — НЕТ»
— Но у людей уже впечатление, что все привозят из Китая. Как быть?
— Тут мы переходим к двум другим проблемам. В России дорогие деньги и кредиты, а от них очень зависят производство и покупатели. Почему в России невыгодно производить тракторы? Самые большие траты, например, у моей компании уходили на обслуживание кредитов. В России кредит стоит 15% годовых, а в Китае — полпроцента. Это и есть мягкая денежно-кредитная политика. Снижая ставки, мы уже сильно облегчим жизнь заводам и бизнесу, а главное — гражданам как потребителям и как работникам.
— Почему их не снижают?
— Нет такой задачи. В Америке Финансовая резервная система (ФРС) отвечает не только за инфляцию, а еще и за количество рабочих мест. В России у Центробанка такой задачи нет, главное — чтобы не было инфляции, а развитие производства для него не важно. То есть у людей, которые отвечают на экономическое развитие России, нет задачи двигать промышленность.
«НАЛОГИ У БЕДНЫХ ВЫШЕ, ЧЕМ У БОГАЧЕЙ»
— Налоги у нас и так ниже, чем в Европе. Куда же еще?
— В России подоходный налог 13%, в Швейцарии до 56%. Но если посчитать отчисления в соцстрах, медицинский и пенсионный фонды, то получится, что в России налоги на уровне Швейцарии. Причем в России богатые по всем этим отчислениям платят около 20%, а бедные — те самые 56%. Олигархам выгодно платить налоги в России, но производство тут развивать невыгодно. Поэтому надо снижать НДС, влияющий на производство.
Еще, во-первых, если у государства есть лишние деньги, оно должно снижать налоги. Причем так, чтобы в выигрыше оказались те, кто производит. Во-вторых, изменить налогообложение топлива, и тогда бензин в России подешевеет на 40%. В-третьих, прогрессивную шкалу подоходного налога ввести. А для зарплат до 30 тысяч рублей вообще отменить подоходный налог. В-четвертых, вернуть инвестльготу, которая была при правительстве Примакова: если предприятие тратит на свое развитие, то оно меньше платит налог на прибыль.
А сейчас деньги просто выводят из страны или складывают в кубышку — это не дает экономике развиваться.
«НЕ ЖАЛУЙТЕСЬ НА САНКЦИИ!»
— А все эти секреты экономического счастья позволят нам жить при санкциях?
— Для меня санкции — слово без негативного оттенка. Россия тысячу лет существует, и всегда у нас были непростые отношения с Западом. Мы недавно хотели влиться в мировую экономику: вступали в ВТО, чтобы западные партнеры хорошо к нам относились. Для этого мы, можно сказать, ликвидировали сельское хозяйство, почти перестали производить самолеты и одежду. А нынешние санкции как раз помогли изменить мышление у части правительства. Появилась защита рынка.
— Растет риск новой гонки вооружений. Так за что сначала хвататься — за ракеты или экономику?
— Надо и ракетами хвастать, и экономику поднимать. У нас есть для этого все возможности. Недавно я был в Узбекистане. 10 лет назад там был убитый тракторный завод, мрачное ощущение. Сейчас все отлично, блестящие полы, новое оборудование. Директор этого завода мне сказал: «Россия как-то потихоньку строилась, а мы тут чего-то ждали. А оказалось, ждать не надо было».
«Министры витают в облаках рейтингов. Какой там народ…»
— Министр труда Топилин говорит, что у нас «беспрецедентный рост зарплат». А в правительстве вообще знают, как живут люди? Они понимают, что большинство зарплат идут всерую? Многие в русской глубинке живут на 15 — 20 тысяч в месяц.
— Вот, например, наш министр экономики — такое впечатление, что никогда не был на заводе. Со мной — представителем мощнейшей производственной организации — не встречался вообще. Ему это просто неинтересно. Они оторваны от реальной жизни — витают в облаках.
— Если ничего не менять, жить, как сейчас живем, — чем это закончится?
— Все будет понемногу ухудшаться, пока не изменится наша экономическая политика. Это же удивительно — на любых выборах в России либералы не могут набрать даже 5% голосов, но экономикой и финансами в государстве продолжают руководить именно они. Когда эти люди уйдут, уверен, кризис быстро закончится.
Константин Анатольевич БабкинФото: Сергей ШАХИДЖАНЯН
ИЗ ДОСЬЕ «КП»
Константин Анатольевич Бабкин родился в 1971 г. в городе Миасс. Окончил Московский физико-технический институт. Соучредитель и президент ООО «Новое содружество», объединяющее 20 предприятий в России, США Канаде, Казахстане и на Украине. В том числе крупнейший в РФ ростовский завод комбайнов «Ростсельмаш». Председатель «Партии Дела», председатель совета Торгово-промышленной палаты РФ по промышленному развитию и конкурентоспособности.
