Давайте вспомним, что такое «Группа двадцати», которая будет заседать 28-29 июня в Осаке, Япония. Идея порождена грандиозным мировым финансовым кризисом 2008 года. Она состояла в том, что лидеры двадцати крупнейших экономик мира должны — пусть временно — научиться работать сообща или как минимум не вредить друг другу, чтобы вывести мир из-под угрозы тотального краха.
И вот G20 с тех пор существует, но ожидавшихся чудес давно не совершала. Мы знаем, что на полях нынешнего саммита в Осаке будут встречаться лидеры стран БРИКС (Бразилия — Россия — Индия — Китай — Южная Африка), все — члены «двадцатки»; отдельно встретятся лидеры России, Китая и Индии; до сих пор неясно, будут ли общаться Владимир Путин и Дональд Трамп; а с Владимиром Зеленским в Осаке никто говорить не будет, потому что его туда не звали — Украина никакого отношения к двадцати крупнейшим экономикам мира не имеет.
Но то — на полях. А как насчет самого саммита, с его прежней идеей совместного управления мировой экономикой? Ну, будет итоговое заявление. Оно в черновом варианте уже как бы есть, в виде документа, принятого министрами финансов и главами центробанков на их встрече в начале месяца. Дальше эти идеи перефразируют и для лидеров.
Но итоговые заявления — как же без них — принимают всегда, даже когда встречались зря. Так вот, есть ощущение, что в этот раз на полях-то произойдет много интересного, а на самом саммите — увы. Хотя ситуация даже хуже, чем в 2008 году. Тогда, по крайней мере, все вели себя тихо и не устраивали торговых войн, закидали мировую экономику триллионами нарисованных долларов, и вроде как обошлось. А сейчас Штаты такие войны начали — обваливая мировую экономику — практически со всеми ключевыми партнерами.
Главное же — все яснее, что в 2008 году мир получил отсрочку, а сейчас она кончилась, пришла ситуация, когда явно надо «менять всю систему». Но как менять и кому? Политики — это кто, премьер-министр Великобритании, которого завтра будут звать как-то еще, или президент США с его странностями? И единственное, что хорошо — эксперты уже наперебой говорят, что дальше дороги нет.
Сюжет первый: о том, что экономическая наука зашла вот как раз туда, где дорога отсутствует. Вышла статья в The Washington Post, где рассказывается: в самом известном в мире учебнике для студентов-экономистов (четыре миллиона экземпляров по всей планете) нет почти ничего об интернете и социальных сетях, не обсуждаются уроки «Великой рецессии» 2008 года, почти не упоминается Китай как экономический феномен. То есть студенты до сих пор учатся по реалиям «золотого века», который начался в 90-е годы и, видимо, в 2008 году кончился.
Вы же понимаете, это не о книге как таковой написано. Это о том, что учебник пора писать новый. Такой, что по нему будет работать весь мир.
Сюжет второй: непроизносимое слово сделали еще менее произносимым. Была глобализация, а теперь появилась «гиперглобализация». Это то самое, что началось в 1990-е годы и привело к нынешнему развалу мировой экономики.
Речь о статье в Foreign Affairs… Да, вы же понимаете, что все это множество материалов сейчас появилось как раз накануне саммита в Осаке (пусть даже надежд на него ни у кого нет). Там диагноз таков: в 1990-е годы хозяйственные системы отдельных стран были поставлены на службу глобальной экономике (а не наоборот). Что подкреплялось мириадом новых правил Всемирной торговой организации и прочих наднациональных структур.
То есть пока Россия «открывалась миру», выяснилось, что мы хотели в совсем другой мир — мир до 90-х, а он именно в это десятилетие менялся, поскольку не было уже двух мировых экономических систем и вообще жизнь как-то налаживалась.
В итоге нам начали объяснять, что глобализация — это как природная стихия (типа ветра или дождя, цитата принадлежит президенту Биллу Клинтону). И в чем глобализация заключается, было уже непонятно, потому что происходила она во всем, включая разрешенные или запрещенные разговоры в СМИ или соцсетях.
Вот так, сообщает нам американский журнал, получилась та самая гиперглобализация — когда профессиональные, корпоративные и финансовые элиты слились по всему земному шару. Но одновременно они отсоединились от соотечественников в своих странах. И там начался бунт — а как вы хотели, если целые города и регионы теряли работу (производства начали уходить в развивающийся мир). Тут люди стали голосовать против членства в Евросоюзе, избирать странных персонажей в президенты и так далее.
Что делать: возвращаться в 80-е годы, подсказывает автор. Тогда национальные государства имели право (и пользовались им) регулировать финансы, защищать свои производства… В общем, делать все то, что делает Китай (а его в этом обвиняют).
Сюжет третий: а есть ли этот путь назад? Здесь речь о множестве высказываний капитанов американского бизнеса, записанных автором The NewYork Times. Капитаны (с экономистами) высказывались по отдельности, группой выступали в конгрессе Соединенных Штатов, тоже, в общем, в привязке к саммиту G20 в Осаке. Всплыли такие факты: да, по итогам уже полтора года как идущей торговой войны США против Пекина 40% американских компаний прекратили свои операции в Китае. Но только шесть процентов вернули производства в Штаты. Вывод очень простой — глобализация все-таки продолжается (возможно, без приставки «гипер»), просто мир вступил в фазу «послеамериканской экономики». Американской она была, когда из Вашингтона диктовали правила торговли если не всему миру, то его существенной части. А какая она будет сейчас — никто понятия не имеет.
Хотя не исключено, что именно перечисленные выше встречи на полях «двадцатки» могут породить идеи о том, каким желательно стать миру. А вот полного согласия на этот счет ждать просто рано.
