Table of Contents
29 сентября, суббота
Пасмурным утром субботы я прогулялась до ботанического сада Инсбрука, а на обратном пути случайно вышла к финальному подъему мужской гонки, реклама которого меня совсем скоро очень утомит. Прошлась лишь по маленькому кусочку, но все равно устала, хотя вообще-то спускалась вниз, к реке. Навстречу мне шагали на педалях велосипедисты, решившие опробовать эту горочку, среди любителей заприметила и пару представителей сборной Норвегии. Очень узкая и крутая дорога, ладно велосипедисты, но как здесь машины ездят?
До старта женской гонки у входа в фанзону играла живая музыка — старался целый оркестр голландских болельщиков. Я же решила, что пора бы добраться до Иглса. Из города на гору доставлял болельщиков трамвай № 6. Маршрут у него оказался сказочный, трамвай неспешно петлял по лесу, забираясь все выше в гору по единственной колее. Конечной остановкой был собственно городок Иглс, но, судя по профилю, там трасса уже шла на спуск, поэтому я решила, что лучше поглядеть на подъем в деревушке Ланс. Покинув трамвай на одноименной остановке, я будто оказалась в раю. Кругом дышат шелестом трав луга, в горном воздухе тает громыхание трамвайчика, горизонт, воплощенный кольцом горных вершин… я хотела куда-то еще идти? Зачем? Ах, да, мне нужно в этом великолепии отыскать Ланс. Что, впрочем, оказалось нетрудно: едущие в одну сторону велосипедисты и навозный душок подсказали направление.
В Ланс я прибыла как раз вовремя, к первому прохождению подъема. Удивительно, но спортсменок сразу же основательно разбросало по горе. Впереди ехал отрыв с совсем незначительным преимуществом, следом показался весьма растянутый пелотон, и потом еще долго проезжали различные группки, причем были там как девушки, очевидно страдавшие в горе, так и выглядящие достаточно бодро. Мне запомнилась гонщица из Тринидада и Тобаго с удивительной красоты ногами.
Поприветствовав участниц гонки, я не спеша пустилась в обратный путь к трамвайной остановке. Так пленителен был окружающий пейзаж, что в город я спустилась слишком поздно, чтобы успеть дважды пересечь дорогу и добраться до финиша, поэтому, купив очередную порцию джелато (это божественное кушанье явно призывает меня ехать на Джиро), я пошла досматривать гонку в маленькую фанзону на набережной. Да, помимо большой платной зоны у финиша, в городе организовали еще несколько мест, где можно было посмотреть гонку на большом экране бесплатно.
Что сказать, знают голландские женщины толк в велоспорте! Когда увидела, что Ван Дер Брегген везет соперницам больше двух с половиной минут, глазам сначала не поверила. Но это же голландки, для них в велоспорте нет ничего невозможного, я бы вообще перед стартом, пожалуй, поставила на полностью оранжевый пьедестал, так что дамы-то, можно сказать, подкачали. Забавно, но активнее всех радовались победе Анны мужики из фанклуба Ремко Эвенпула, орали, пели и плясали. Может, они заодно и болельщики голландки, а может, их просто штырило, я вот даже заскучала в своей гостинице без буйствующих бельгийцев.
30 сентября, воскресенье
Был у меня грандиозный план метнуться сначала в Куфштайн на старт гонки, затем прискакать снова в Ланс и скатиться с горы на финиш. Но что-то представила я себе логистику мероприятия и решила обойтись без Куфштайна. Зато очень вовремя вспомнила, что я же флаги с собой привезла! Аж две штуки, российский и колумбийский. Так как оба моих любимых колумбийца до Инсбрука не доехали, взяла с собой триколор патриотический, слабо представляя, правда, что с ним буду делать, ведь до этого все дни жонглировала камерой и блокнотом.
В электричке со мной в Инсбрук ехала семейная пара дюмолистов — так и было написано на их кепках и футболках, причем штаны, куртки и, кажется, рюкзаки у них тоже были фанатские. Вообще Инсбрук поразил меня обилием персональных фанатов. По моим наблюдениям больше всего таких болельщиков было из Голландии, Бельгии и Италии. Несколько клубов в поддержку Тома Дюмолана, в меньшем количестве, но тоже заметные поклонники Ваута Пулса, у кого-то на футболке видела характерную линию плеч Стивена Кройшвайка. У бельгийцев пальму первенства держал юнец Ремко, а я-то не сразу сообразила, кто все эти люди с золотыми надписями R.EV на черной одежде. Были итальянцы с изображением акулы на спинах, тут все ясно без лишних слов, но куда более активными оказались их соотечественники, разгуливавшие с огромным плакатом в поддержку бэд боя Джанни Москона. Наверное, самым многочисленным было представительство фанатов Петера Сагана, но они не заморачивались на именную атрибутику, ведь взял словацкий флаг или надел чемпионскую майку от BORA-hansgrohe — и всем ясно, что ты за Сагана.
День обещал быть жарким уже поутру, когда я стояла на остановке трамвая № 6 в окружении итальянцев, почему-то дружно одетых не по погоде. Трамвай набился под завязку и начал восхождение.
В Лансе я решила подняться чуть дальше по дороге, остановив свой выбор на чудном местечке: позади меня хлев и плакат с Саганом (чуть ниже устроился плакат во славу Франко Пеллицотти), напротив — просто хлев. Коровы иногда устраивали протяжную перекличку, ветерок доносил крепкие ароматы.
Кажется, велосипедисты решили до городских колец не напрягаться, потому что и в 11:40 не было никаких признаков приближающегося пелотона, народ спокойно ходил по дороге. Неподалеку устроилась компания пожилых итальянцев, один из которых для лучшего обзора залез на каменный забор, что послужило сигналом к началу странной игры, потому что товарищи скалолаза стали пытаться дернуть его за… в общем, дернуть. Вот шалуны.
Подтянулись испанские фанаты с флагом, посвященным их любви к Вальверде, собирались словенцы и целые толпы поклонников Сагана, практически непременно в чемпионских майках, а один мужчина, по-моему, был вообще в полной реплике облачения кумира, включая велосипед. Поднимались в гору также и велолюбители, которые, судя по недоуменным взглядам, умудрились остаться вне спортивных новостей. За порядком приглядывала пара полицейских; мужчина был настроен очень миролюбиво, зато его напарница с рыжей косой ближе к полудню стала строго посвистывать, призывая освободить дорогу. Вовремя — драматично под звон полуденного колокола из-за поворота показалась первая официальная машина. Я достала флаг и приготовилась.
Через некоторое время появился отрыв, не самый многочисленный и не самый представительный. Видимо, в пелотоне его посчитали очень непредставительным, поэтому дали фору в вечность. Ситуация оказалось обратная тому, что я наблюдала в женской гонке: отрыв отпустили далеко, пелотон компактен. В ожидании группы зрители уже стали скучать, часто поглядывать в текстовые трансляции, чтобы узнать, где же эти ленивцы. Ну а чего ожидать, когда в гору пелотон завозит Стэннард? Вот и едут без спешки. Майка улыбается и болтает с соседом, Пулс крутит педали со скучающим видом, один из Йейтсов беззаботно болтается в хвосте. Все дышат носом и будто даже не потеют.
Из-за пелотона в модусе Капитана Улитки я упустила трамвай, а так как следующий ожидался лишь через полчаса, решила не тратить время и спуститься с горы пешком, благо она вся изрезана тропинками для любителей подышать свежим воздухом. Правда, чтобы добраться до Инсбрука, пришлось активировать все свои способности к ориентированию на местности, но я справилась. Видимые издалека болельщики вдоль дороги помогали держать верный курс.
После получаса путаницы сельских стежек я вышла, наконец, к нужной дороге. Оказалось, что в начале подъема к Иглсу творился настоящий карнавал. Здесь была фанзона с большим экраном прямо на лугу, некоторые болельщики устраивали пикники, другие вносили свой вклад в веселую какофонию, наяривая на музыкальных инструментах. Я даже пожалела, что не смотрела здесь, например, женскую гонку. Но сейчас мой путь вел вниз, так что я прошла мимо толпы и стала спускаться прямо по дороге. Проводила взглядом начинавший второе восхождение отрыв, а потом чуть не стала тем придурком, что по неосторожности заваливает полпелотона. О, мне до сих пор стыдно.
Иду я, значит, по дороге вдоль отбойника, с другой стороны — скала и узкий тротуар. Навстречу поехали мотоциклы сопровождения, думаю: скоро появится пелотон, надо перейти на тротуар. Видимо, слишком долго я об этом думала, потому что пелотон-то — вот он, уже едет на меня. Проклиная свою нерасторопность, я изо всех сил вжалась в отбойник, мечтая слиться с ландшафтом. Одна радость — фотоаппарат без ремня! Повезло, что дело было на втором круге, группа ехала спокойно и внимательно, ну, может, матернули полоумную девицу про себя разок, да и дело с концом, никто не пострадал. Но это было очень страшно, и я всю дорогу до Инсбрука костерила себя за невнимательность.
Когда я в следующий раз увидела гонщиков, дело было уже в Инсбруке, отрыв распался на три части, пелотон, все еще сильно отстающий, построился командами и полетел в погоню. Спускаясь от Ланса, я вообразила себе маршрут, который позволил бы дойти до финиша без перехода дороги, но разок все же свернула не туда, пропустила зону питания и маршрут гонки пришлось пересечь. Правда, мне повезло перейти дорогу там, где полицейские на удивление часто открывали проход, не дожидаясь указаний, а просто оценивая ситуацию на месте. В фанзону я вошла с ранее не замеченного входа, пройдя сквозь стоянку командных автобусов. Патрик Тыбор уже давал интервью у автобуса «Боры», а в целом на стоянке царило умиротворение, попыхивала тихонечко скаевская Звезда Смерти. В фанзоне я купила себе футболку, выпила по-велосипедистски фанты и стала смотреть.
Комментаторы вышли на работу в воскресенье с четкой установкой: задолбать зрителей чертовым Хёллем. В начале каждого круга. В конце каждого круга. Да и в середине тоже — почему бы и нет? Обязательно, обязательно нужно поминать последний подъем гонки как можно чаще и с таким придыханием, будто Англиру у них в загашнике, не иначе. Диджей тоже подготовился, сопровождая комментаторские восторги нетленной Highway to Hell, а для собственно прохождения Хёлля приберег System of a Down — респект, чувак! Но чуть ранее он меня просто убил. Картина навсегда: Тео Харт тащит пелотон под Bara Bara Bere Bere, еще и так ритмично под музыку у него получается, что уже не стереть из памяти.
Пелотон тем временем основательно взялся за дело, и появились первые серьезные жертвы. Отставший Роан Деннис, наверное, никого не удивил, чего нельзя сказать о повторе его победного интервью после разделки, который зачем-то запустили в честь его грядущего схода с гонки. По фанзоне прокатился стон отчаяния — это словенцы отреагировали на падение Роглича. Примож продолжил гонку и даже добрал основную группу, но больше ничем порадовать своих болельщиков не смог.
Отстали Дэн Мартин, Ильнур Закарин (я неловко махнула своим флажком), загадочный Пулс, вскоре капнул и Квятковский (с Вуэльты были у меня предчувствия, что пупок у кое-кого развяжется в самый неподходящий момент). Я стояла рядом с компанией итальянцев, когда показали отстающего Квято, и один из них — с виду серьезный седой мужчина — вдруг начал радостно плясать и показывать экрану неприличные знаки. Оторопев от такого выражения эмоций, я сердито подумала: «Не хочу, чтобы выиграл итальянец!» Меж тем на последнем круге в группе оставалось восемь итальянцев…
Вообще на последнем круге было весело. Внезапный Кеньяг, которого, правда, ненадолго хватило, у Вальгрена получилось лучше, смотрю, человек-невидимка Руй Кошта в группе, что за дела, а еще там Райхенбах, боже, Москон и Райхенбах, снова вместе, снова рядом, я волнуюсь! Вдруг улетучились один за другим итальянцы, преимущество в численности уже у французов. Забуксовал Москон, и взвыли итальянцы, и запрыгали от радости французы, и я опять недовольна: «Не хочу, чтобы выиграл француз!»
Впереди Барде, Вальверде и Вудс, это уже любопытно, и тут озверевший Дюмолан, наплевав на все, пошел зигзагом — и стало просто прекрасно. Никто не ушел со спуска, и меня странно веселит мысль, что может выиграть Вальверде, французы рядом сходят с ума, на последнем километре я уже смеюсь и кричу: «Давай, старый!» — фанзона издает коллективный радостно-отчаянный вопль, и все закончилось. Алехандро Вальвереде наконец-то стал чемпионом мира.
Уже по привычке я задержалась в зоне за финишем, поэтому увидела всю боль во взгляде Дюмолана (а я-то думала, после разделки на него страшно было смотреть). Товарищи по сборной пытались его подбодрить, а Том смотрел в пустоту. А я смотрела на Тома и думала, что год назад он не был таким болезненно тощим. И кстати о тощих — Хью Карти в моем рейтинге переплюнул Ильнура Закарина, вот они, самые тонкие ножки пелотона.
Проехал мимо мрачный Москон, Роглич в порванной форме долго разговаривал с кем-то из сборной. Кеньяг был румян и весел, а Серхио Энао ехал с таким счастливым видом, будто это он выиграл гонку, умеет человек просто радоваться жизни. (Чем вообще занималась сборная Колумбии в Инсбруке, осталось загадкой.) Радостный Йон Изагирре запомнился милым поступком: увидел в толпе зрителей двух девочек ростом чуть повыше ограждения и подарил им свои перчатки.
К сцене было уже не пробиться, поэтому награждение я смотрела на экране. Трогательно трепетным выглядел Вальверде с седоватой щетиной, чуточку блаженным казался Майкл Вудс (если бы он выиграл, была бы тоже занятная история, а?) и страшными глазами смотрел на мир опустошенный Роман Барде. Много было надежд, много слов, много верящих в чудо фанатов, но участие в церемонии награждения стало самым ярким эпизодом Петера Сагана в Инсбруке.
После награждения часть фанатов осталась ждать своих героев. В это время на сцене чествовали лучшую сборную соревнований, Голландию, поздравляли официальных лиц с окончанием чемпионата, передавали эстафету Йоркширу. Потом на сцену вышла местная группа, пели неплохо, но итальянские болельщики, наконец-то заполучившие Джанни Москона, легко переплюнули музыкантов, по энтузиазму так точно. Взяли своего любимца в окружение и спели ему песенку, такая вот она, народная любовь.
На выходе из фанзоны уже никто не просил показать билет, рабочие активно разбирали ограждения. Вновь собрался голландский оркестр, открытые веранды всех кафе были заполнены празднующими болельщиками, и я могу только восхищаться официантами, работавшими в этой хмельной атмосфере. На другом берегу Инна алкоголь лился рекой, гремела музыка восьмидесятых — это шумели бельгийцы.
С севера через горы наступали облака, завтра погода изменится, зарядят дожди, не только в Тироле, но и в Баварии, пеленою скрыв осиротевший без гор горизонт. А пока воздух был ясен, только разливалась в нем мимолетная тоска, которая бывает, когда что-то хорошее заканчивается.
Евгения Горбунова
Сентиментальный рассказ о чемпионате мира по шоссейному велоспорту 2018. Часть 1
