К сегодняшнему вечеру силовики подготовились как следует. Вокруг места строительства ударными темпами замкнули бетонный забор, а весь сквер и саму площадь с фонтаном перед театром Драмы обнесли металлическими заграждениями. Заграждения делали в спешке – их даже не успели покрасить, только загрунтовали.
В этот огромный загон пускали только после досмотра и очереди на полчаса. Народ приуныл: не любит русский, сибирский человек протестовать внутри загона. Однако, если сердце просит нагнуть начальство, потерпеть можно…
Почти три часа прошли в тоскливом ожидании чуда. Как и на всех прочих майданах, толпа развлекалась в режиме самообеспечения. Благо, фриков хватало. По скверу бродила любопытная БДСМ-парочка. Юноша в камуфляже волок за собой некое существо непонятного пола в низко надвинутом капюшоне. Рот у существа был заклеен скотчем, а сзади, ниже поясницы висел плакат: «За 3 дня митинга повязали 102 человека».
— Мы пришли поддержать задержанных, — сказал мне юноша в камуфляже по имени Святослав.
Плакат на спине участника протестов.Фото: Дмитрий СТЕШИН
— Несовершеннолетних поставили на учет, у студентов теперь будут проблемы! – Святослав решительным жестом хозяина оторвал скотч с губ существа и приказал: «Говори!».
— Все как после митингов Навального, — подтвердил раб, надеясь вызвать у меня сочувствие.
Подобное притягивает подобное. Не успел я моргнуть глазом, как рядом оказались двое в белых рубахах, расписанных акварелью. Молодая пара приехала аж из самого Томска. Политическая ориентация у них оказалась простая. Мне, с прямотой дровосеков, рубанули:
— Мы за деревья! Никакой политики!
Нас окружили тетушки пенсионного и предпенсионного возраста – они, искренне наслаждаясь, снимали фриков на телефон.
Расположившиеся на лужайке противники строительства храма на месте сквера.Фото: Дмитрий СТЕШИН
Меня кто-то аккуратно взял под локоть и отвел в сторону. Мужчина лет 50. Пожарный на пенсии. Сказал заговорщицки:
— Я тебя читаю с войны на Донбассе. У меня беженцы жили из Луганска, я с каждой зарплаты на гуманитарку перечислял.И я не против храма, я верующий, я против того, чтобы его ставили здесь. Хотя чиновников я понять могу – чиновникам так удобнее грехи замаливать. Недалеко ходить.
Мужчина махнул рукой в сторону небоскреба с российским флагом на крыше здания Правительства области.
— А где же храм ставить?
— В конце улицы Ельцина, тут рядом — километр. Там настоящие трущобы начинаются, дома старинные, многие пустые. Если бы там храм появился, да церковь помогла бы с реставрацией, район расцвел бы. Все сказали бы «спасибо» церкви.
Площадь с фонтаном перед театром Драмы обнесли металлическими заграждениями.Фото: Дмитрий СТЕШИН
— Но можно было бы как-то мирно все решить?
— Нет. Нас очень сильно унизили, когда спортсменов пригнали. Были бы менты – люди поняли, менты служивые, свои.
— Слушай, а тебя не напрягло вот эти крики: «Ганьба!», «Кто не скачет, тот за храм»?
— Это провокаторы, — не задумываясь, убежденно сказал мужчина. И исчез в толпе.
Где-то я все это уже слышал… Фрики и эльфы, «за нашу и вашу», «это кремлевские провокаторы»… Потом, из-за спин танцующих в венках и вышиванках летят коктейли Молотов в служивых, стоящих шеренгой. Какие навязчивые совпадения!
Спустился к воде и насел на группу тусующихся дизайнеров. Они мне обрадовались, ребятам было скучно. Это не метафора -шестеро юношей и девушек оказались дизайнерами. Бывает. Они долго кокетничали, пока слово не взяла дизайнер Женя с фиолетовыми дредами:
— Ты не местный, я тебе все объясню. Я выросла на площади у Драмы, с шести лет. В сквере, где церковь строят, мы всегда устраивали пикники на траве. У фонтана были концерты, теперь не будет. Мне все это не нравится. Не нравится, что меня не спросили – хочу ли я?
Я обратился ко всем сразу:
— Среди вас есть православные или христиане?
Молчание. Но Женя опять ответила за всех:
— Я была православной, но теперь я агностик. Папа мне всегда говорил: «Бог в сердце, труд в руках».
— Храм наш, внутри нас! – подхватил я в той же тональности.
Все заулыбались, а я почему-то вспомнил себя в этом возрасте. Плевать мне было на веру, горя еще не видал в жизни. На себя надеялся, Ницше читал. Хорошо, что за строительство храмов, мне в том возрасте голосовать не приходилось – уж я бы наголосовал, не отмолил бы потом.
— Сто миллионов рублей будет стоить референдум по храму – шепнул мне мой информатор, знавший содержание закрытой встречи губернатора и представителей «Скверного майдана». Там это обсуждалось и власти сказали, что им жалко тратить такие деньги на чьи-то прихоти. Теперь, после заявления мэра о грядущем опросе или референдуме, растратчики стали известны. Это неравнодушные горожане, спасители сквера и деревьев.
Поделиться видео </>
xHTML-код
Депутат Заксобрания Свердловской области о голосовании.Дмитрий СТЕШИН
Я подумал, что если власть сообразит, она может потом долго тыкать этим «несогласным» агностикам, впустую потраченной уймой денег. Я бы на месте мэра прямо каждое свое выступление начинал с перечисления всех добрых дел, которые можно было сделать для Екатеринбурга на 100 миллионов рублей, если бы три тысячи несогласных их не слили «на демократию». Это было бы справедливо. Любишь прогибать власть? Люби за это отвечать. Хотя бы морально.
В дальнем углу сквера, у новенького желтого забора, вдруг раздались стройные крики: «В отставку! В отставку!». Поспешая в эпицентр внезапно возникших событий, я думал, что все происходит по Ленину: «экономические требования превратились в политические». Оказывается, это бывший мэр Евгений Ройзман привел мэра нынешнего, Александра Высокинского. Именно его подпись стояла на всех документах, связанных с судьбой сквера и храма. В горячке, нового мэра чуть-чуть помяли в давке, пока кто-то не крикнул истошно:
— Евгений Вадимович! Уводи его отсюда!
Бывший градоначальник Евгений Ройзман.Фото: Дмитрий СТЕШИН
Ройзман услышал и повел. Мне показалось, что ему самому было неуютно в этой взвинченной толпе.
Поделиться видео </>
xHTML-код
Александр Высокинский и Евгений Ройзман пришли на акцию протеста против храма в сквере.
К десяти вечера народ в сквере и на площади стал рассасываться. Да так интенсивно, что приходилось перекрывать движение на проспекте – тротуары всех уходящих не вмещали. Как в белом танце, дамы уводили своих кавалеров – они первыми почувствовали физиологический подвох мероприятия. На «скверном майдане», иезуитско-коварная власть даже не подумала поставить биотуалеты! Кустов нет, все вокруг «заментовано», навязчиво журчит фонтан…
Я, здоровый мужик, не раз смотревший смерти в лицо, смог выдержать без туалета всего лишь шесть часов, после чего бросился в гостиницу огромными прыжками, под моросящим дождем. Дождь и смыл все что осталось, вместе с протестом.
Поделиться видео </>
xHTML-код
Митинг за сквер в Екатеринбурге: день четвертый.Дмитрий СТЕШИН
