Нюра Н. Берг, для РИА Новости
Широко известный фигурант украинской медиасферы, автор скандальных и никогда не сбывающихся политических прогнозов Дмитрий Гордон на днях поднял громкий гвалт, чтобы не сказать хайп. Он обиделся на члена партии «Свобода» и бывшего депутата Верховной рады Ирину Фарион. Оба персонажа равно одиозны, тем комичнее выглядит их актуальная баталия.
Гордон допустил ряд сомнительных с точки зрения украинской политкорректности высказываний, а именно: он заявил, обставившись ритуальными оговорками, что не любит вождя украинских националистов Бандеру, а также предложил отложить обсуждение языковых проблем до лучших времен. На нынешней Украине и за меньшее можно легко получить по башке, поэтому реакция патриотических блюстителей мовы и героев нового украинского пантеона была незамедлительной. Бывший преподаватель русского языка и член КПСС Ирина Фарион назвала Гордона гадиной и демократично пожелала ему «сдохнуть в диких муках».
Коллегу мгновенно поддержал заместитель председателя Кировоградского облсовета Игорь Степура: «Надо, чтобы оно сдохло. Вслед за Бузиной», чем вызвал горячее одобрение упомянутой свободовки.Гордон тут же воззвал к граду, миру и правоохранительным органам с требованием покарать и психиатрически освидетельствовать этих «агентов ФСБ, провоцирующих украинцев на вражду по языковым и национальным признакам». А заодно — так принято — пообещал вырвать Степуре кадык.
Почему же мы уделяем внимание этой драчке? Да потому, что она прямо и очевидно связана со слушаниями в Верховной раде нового языкового законопроекта. Мова, как известно, наряду с армией и религией — один из трех китов, на которых зиждется предвыборная программа кандидата Порошенко. Перед первым своим избранием в 2014 году Петр Алексеевич клялся, что не будет ущемлять права русскоязычных и станет создавать все условия для нормального функционирования языков национальных меньшинств. Но, придя к власти, мгновенно диспозиции изменил и с тех пор борется за тотальную украинизацию всего публичного пространства Украины, не уступая ярым националистам в яркости риторики.
Так вот, по новому закону Гордону за его импровизации вполне можно вменить государственную измену с отбыванием десятилетнего срока в тюрьме.
О чем, собственно, закон? Он о тотальной, ультимативной, бескомпромиссной украинизации с санкциями для тех, кто даже просто усомнится в парадигме. Мову требуется использовать во всех сферах публичной жизни, оставив для других языков только бытовое общение, но и с ним не все просто. Потому что кто-то, например, считает, что, задавая продавцу вопрос о свежести огурцов, он вступает с ним в бытовое общение, ан нет — продавец тоже обязан отвечать исключительно по-украински.
В полном соответствии с заветами авторов антиутопий новый закон декларирует миссию объединения граждан страны, хотя основные положения, которые в нем прописаны, крайне недружественны как к другим «коренным народам» (читай крымско-татарскому), так и национальным меньшинствам, к которым относятся поляки, венгры, румыны, гагаузы и прочие граждане, включая русских.
На пятидесяти пяти страницах законопроект требует тотального контроля не только над органами власти и самоуправления, образованием и здравоохранением, магазинами и ресторанами, но и медиасферой, рекламным продуктом, новостными и коммерческими сайтами, навязывает свои условия издателям газет и журналов.
Предлагается ввести уголовную ответственность за издевательство над украинским языком, за его вульгаризацию и смешивание с другими языками. На фоне того очевидного факта, что подавляющее большинство украиноязычных граждан используют в речи и даже на письме разного рода суржики, это требование выглядит довольно пикантно.
Впрочем, параллельно со строгими санкциями за искажение языка прописана поддержка местных диалектов, так что галичанам и закарпатцам особенно бояться нечего.
Закон также предусматривает жесточайшие санкции за попытку «оскорбить мову» или инициировать дискуссию о других официальных и региональных языках, расценивая это как призыв к свержению конституционного строя. И если раньше местные органы самоуправления имели хотя бы умозрительную возможность давать русскому статус регионального и даже пытались это сделать, пусть и с немного предсказуемым концом, то теперь они будут лишены этого права под угрозой уголовного преследования. То, за что ранее предусматривались административные меры, теперь криминализовано, и санкции в ряде случаев превышают сроки за убийство и изнасилование.
Новое уложение по требованию ряда депутатов исключило введение института так называемых языковых инспекторов, оставив лишь уполномоченного по защите государственного языка с контролирующими функциями. Все, однако, понимают, что в стране, где каждый малограмотный активист с нацистскими идеями и такими же практиками может сколько угодно контролировать любые языковые ситуации — хотя бы даже и бытовые, никакие специальные мандаты не нужны. Задолго до последнего Майдана бывшие русскоязычные политики и журналисты безнаказанно бросали мелочь в лица кассирам и продавцам за то, что те отвечали им на вопрос по-русски. А с принятием нового закона такой формат поведения станет повсеместным, ибо прямо поощряется законодателями.
Законопроект с восторгом приняли активисты, значительная часть которых неистово сражается за украинский язык методом написания крайне запальчивых постов в социальных сетях. Девяносто процентов этих постов традиционно писано по-русски. На русский неизменно переходят представители власти, особенно ее высшего звена, в приватных разговорах, слитых в публичное пространство хакерами. По-русски они ругаются, празднуют, отдыхают. По-русски кричат их женщины, рожая новых украинцев. Привычная цеевропейская шизофрения продолжает рулить. Протестов не слыхать — одни смирились, другие поддерживают драконовские меры, «а то Путин нападет», третьи понимают, что украинская свобода слова — это особая разновидность либерального стандарта.
Интересно, что, по данным недавнего соцопроса, 47 процентов граждан заявили, что разговаривают дома по-украински, и только 28 процентов — по-русски. Опрос проводился методом личного интервью, что, как известно, формирует у граждан готовность давать милые уху социолога ответы.
В принципе, украинские националисты грамотно и последовательно подмяли под себя все гуманитарное пространство. Все годы незалежности под наркозом увещевания о том, что, мол, язык занимает лишь 25-е место в системе ценностей украинского народа, лягушку варили, незаметно, но неукоснительно повышая градус. И, как совершенно верно указывает пресловутый Вятрович, мова — не просто средство для описания реальности. Она инструмент для ее моделирования, для создания реальности виртуальной, для написания альтернативной истории и имплантирования ее в головы подведомственного народа.
Указанный закон заточен именно под эти цели.
